Джованни Мочениго

72-й венецианский дож Джованни Мочениго происходил из знатного древнего рода и был родным братом 70-го дожа. Некоторые считали, что он был избран дожем больше благодаря заслугам своего брата, чем своим. Его избрание выпало на непростое время: ему пришлось уступить туркам, чтобы подписать необходимый, но тяжелый мир для республики, город выкосила сильная вспышка чумы, пожар во Дворце дожей уничтожил Дворец.

Однако дож провёл успешную кампанию против герцога Феррары Эрколе д’Эсте, закрепив за Венецией некоторые земли на материке.

Факты и время показали, что это был хороший дож, который несмотря ни на что руководил энергично и уверенно.

Джованни Мочениго происходил из знатного древнего рода Мочениго, его братом был дож Пьетро Мочениго, в тени которого жил Джованни. Он не добился больших успехов в политической карьере: согласно некоторым предположениям, это было вызвано получением его братом столь высокой должности и нежеланием правительства давать семье Мочениго много полномочий в государственном аппарате.

Историк Да Мосто в своих хрониках представляет Джованни Мочениго как «тихого, человечного, либерального, правильного и справедливого» человека.

Благодаря этой характеристике о нём складывается хорошее впечатление. Он также отличался мягкостью и скромностью. Предпочитая полагаться на факты больше, чем на расходящиеся мнения, Мочениго считается хорошим дожем, хотя и заключил в 1479 году с турками невыгодный для Венеции мир, но энергично и уверенно управлял городом.

Через два с лишним года после избрания Андреа Вендрамин, сраженный чумой, упокоился в церкви Санта-Мария деи Серви, под власть турок попали остров Лемнос и албанская крепость Круя.

Теперь турки снова осаждали Скутари. Еще более накаляя обстановку, банды конных турецких разбойников разъезжали по Фриули до самой реки Ливенцы, опустошая села, сжигая и грабя все, до чего могли дотянуться, так, что пламя пожаров можно было увидеть с колокольни Сан Марко.

Происходили и другие события, не связанные с турецкой угрозой, но не менее важные для будущего Италии. На Пасху 1478 года в соборе Флоренции Лоренцо Медичи и его брат Джулиано подверглись нападению убийц. Джулиано был убит на месте. Лоренцо, которому чудом удалось спастись, принялся мстить. Он прекрасно знал, что идея заговора и его разработка принадлежит его врагам Пацци, архиепископу Пизы и родственникам папы Сикста. Он знал также, что заговор получил тайную поддержку самого папы. Медичи не просто добился публичной казни убийц. Архиепископ был повешен в окне своего дворца, а один из родственников папы, восемнадцатилетний кардинал Рафаэле Реарио, брошен в тюрьму. В гневе папа Сикст отлучил Лоренцо, а на Флоренцию наложил интердикт. Венеция и Милан поддержали Флоренцию, Фердинанд Неаполитанский примкнул к папе, и в считанные недели полуостров снова охватила война.

Эта война, продолжавшаяся менее двух лет, не имела длительных последствий, как и большинство междоусобных конфликтов на территории Италии. Однако всем заинтересованным европейцам и туркам стало ясно, что никакого всеитальянского похода против турок в ближайшие годы не предвидится. Не предвиделось изменений в лучшую сторону и в других военных театрах, откуда ожидалось нападение на султана. Круя была потеряна, Скутари обречен, Фриули дважды за два года разграблена, а впереди — никакого просвета, лишь непрерывное ухудшение.

В таком положении венецианцы в мае 1478 года, когда на смену Вендармину пришел брат Пьетро, Джованни Мочениго, обнаружили, что больше не могут продолжать войну.

Джованни был избран дожем после восьмого тура выборов 18 мая 1478 года благодаря поддержке некоторых влиятельных родственников. Начало его правления ознаменовалось последними столкновениями в первой длинной войне против турок (1463—1479 гг.). Непропорциональность сил заставила республику подписать тяжёлый для неё мир.

Условия мирного договора, на которые Венеция согласилась 24 января 1479 года, были куда хуже, чем те, от которых она отказалась три года назад, но на этот раз выбирать не приходилось. Она отказывалась от всех притязаний на Негропонт и Лемнос, от большинства владений в континентальной Греции и почти всей Албании, кроме территории вокруг Дураццо, которую через несколько лет ей позволили оставить. Венецианским герцогам Наксоса, как ни странно, позволили остаться независимыми, республике позволили основать в Константинополе торговую колонию, живущую по венецианским законам, но за эту привилегию, так же как и за право торговать в турецких водах, требовалось ежегодно платить 10 000 дукатов.

Все это было довольно унизительно. Вдобавок приходилось еще терпеть гневные упреки итальянских и европейских соседей, которые не смогли или не пожелали вовремя оказать помощь. Это, однако, не мешало им обвинять Венецию в измене. А самым досадным было то, что теперь венецианцы не могли и пальцем пошевельнуть, когда турки заняли острова в Ионическом море — Итаку, Кефалонию, Закинф и Левкаду, и когда в начале 1480 года они высадились в Апулии и захватили Отранто, поразив несчастных местных жителей своим варварством и грубостью и за 13 месяцев превратив его в процветающий рынок христианских рабов. Венецию даже обвинили в том, что она содействовала этому злодеянию, осуществляя таким образом коварную месть за недавнюю вражду королю Фердинанду Неаполитанскому, владения которого растянулись по всей Южной Италии. Были и еще более нелепые обвинения. Верно, что, не подпиши Венеция мир с турками, страны Европы могли бы и не послать на помощь войска. Но несомненно, что этот мир был подписан вынужденно, из-за отсутствия от стран Европы всякой поддержки. Вести о турецких высадках вызывали в Венеции такой же ужас, как и в Неаполе, и на то были веские причины. Но любое активное участие в делах за пределами республики было не просто бесполезным. Оно привело бы к моментальному возобновлению войны, вести которую республика больше не могла.

По той же причине Венеция ничего не могла сделать, когда летом 1480 года Мехмед предпринял новое серьезное нападение на Родос, остров-крепость, который уже 170 лет занимали госпитальеры, рыцари ордена Святого Иоанна. К счастью, рыцари смогли защитить себя без посторонней помощи. Их укрепления выдержали все атаки, затем наступила зима, и осаждающим пришлось убраться восвояси. Наверное, они собирались вернуться на следующий год, но 3 мая 1481 года Мехмед умер, и пока в Константинополе продолжалось междуцарствие, момент был упущен. У нового султана Баязета II были другие приоритеты. Турецкая армия ушла из Отранто, а Родос оставили в покое еще на 40 лет.

Венеция тоже выиграла с приходом Баязета. Так быстро, как только было возможно, султану были отправлены поздравления и предложения возобновить мирный договор 1479 года. Новый султан, человек довольно мягкий по сравнению с отцом, не только сделал это, но и внес в договор существенные поправки в пользу Венеции. Ежегодную дань отменили, налоги на ввоз снизили. Венецианцы даже укрепили свое положение на юге Адриатического моря — им отдали в аренду остров Закинф, а обладание им помогало защитить Корфу.

Вдруг оказалось, что туркам надоело видеть Венецию своим главным врагом. Вместо этого она стала объектом покровительства Османской империи. Для самой Венеции это была желанная перемена. За исключением короткого периода правления Кристофоро Моро, она никогда не теряла своей роли авангарда христианского мира, и теперь от вражды она опять с нескрываемым облегчением вернулась к мирной торговле.

После окончания войны началась чума. Покосив большую часть горожан, 23 октября 1479 г. она забрала жизнь супруги дожа. Дож также был болен, однако в этот раз смог выжить.

В 1480 году, когда на востоке воцарился мир, напряжение начало нарастать на материке. Венеция неодобрительно смотрела на присутствие в регионе герцога Феррары Эрколе д’Эсте, которого поддерживал король Неаполя Фердинанд I. Благодаря союзу с папой Сикстом IV, который надеялся добиться выгоды для своего племянника Джироламо Риарио, Венеция вступила в войну и победила герцога, в то время как папа перешёл на другую сторону, по причинам оппортунизма. Мир был подписан 7 августа 1484 года в Баньоли; по нему, область Полезине, на которую претендовал герцог, отошла к Венецианской республике.

14 сентября 1483 года, пожар уничтожил Дворец дожей, и восстановительные работы были начаты без замедления. Полная реконструкция Дворца Дожей закончилась через девять лет в правление Агостино Барбариго, 74-го венецианского дожа.

Летом 1485 года, дожа Мочениго снова затронула чума. Он умер 14 сентября 1485 года и был быстро втайне похоронен, чтобы избежать заражения других. С тех пор, в захоронения дожей стали класть их поддельные тела.

Надгробный памятник Джованни Мочениго выполнен из каррарского мрамора венецианским архитектором Пьетро Ломбардо и находится в церкви Санти-Джованни э Паоло. Он возводился в период с 1500 до 1522 года.

Семья Джованни Мочениго

Отец: Леонардо Мочениго

Мать: Франческа Молин

Род: Мочениго

Жена:  Таддеа Микеле (? – 23 октября 1479 г.)

Дети: