Фритигерн

Фритигерн — политик и военный вождь вестготского народа тервингов во второй половине IV в., соперник Атанариха и сторонник проримской и прохристианской политики. Фритигерн принадлежал к младшей ветви династии Балтов.

Фритигерн, возглавив мятеж готов, в сражении под Адрианополем 9 августа 378 г. уничтожил все войско вместе с римским императором Валентом. Эта битва ознаменовала собой начало распада Римской империи.

Происхождение и детские годы его неизвестны. Фритигерн имел статус вождя (гот. reiks) или герцога (лат. dux) и как таковой был военачальником с правом вести дипломатические переговоры с другими знатными готами и верховными вождями. Его власть простиралась на меньшую часть вестготов, прилегавшую к границе Восточно-Римской империи — Дунаю.

В условиях преследования христиан, которое развернул верховный вождь вестготов Атанарих в 369 — 372 гг., Фритигерн, один из вождей вестготов, увидел, вероятно, возможность самому захватить верховную власть.

Поэтому Фритигерн обратился к Валенту (328 г. — 9 августа 378 г.), римскому императору (28 марта 364 г. — 9 августа 378 г.), добился императорской поддержки в обмен на согласие перейти в арианство, и напал на Атанариха. Война эта, вероятно, велась где-то между 372 и 376 годами, но точных дат не сообщается.

С римской помощью в своих владениях способствовал распространению среди своих соплеменников арианства и романизации, вызывая тем самым еще большую ненависть со стороны Атанариха, ярого язычника и поборника национальной обособленности.

В 376 г. громадная волна гуннов, покорив остготов, начала теснить вестготский народ. Атанарих, не будучи в состоянии противостоять врагам, с частью вестготов удалился в Трансильванию, другая часть, под предводительством Фритигерна и Алавива была отведена к левому берегу Дуная, готовясь в случае неминуемой опасности переправиться в имперские области. Фритигерн отправил послов к императору Валенту с просьбой, чтобы он дал вестготам земли; в благодарность они обещали охранять границы Римской империи. При тогдашних обстоятельствах такая просьба вовсе не была необычной. И до этого римские императоры принимали и расселяли на своих землях варварские народы. И все же вступление в пределы империи целого племени создало тяжелые политические и экономические проблемы. Обеспечение столь большого количества переселенцев и их расселение также ставили перед римской администрацией чрезвычайно серьёзные задачи. Валент мог рассчитывать на существенное увеличение военной мощи Империи, уже долгое время страдавшей от недобора новобранцев.

И Валент дал позволение вестготам Алавива и Фритигерна поселиться в Мёзии. Хотя последний, как представитель христианской готской партии, вероятно, много ожидал от императора, может быть даже был связан с ним договором, и оба эти обстоятельства должны были идти на пользу его репутации, но кажется, что Алавив, о котором больше ничего не известно, был князем более высокого ранга. Только после его смерти Фритигерн получил власть над всеми принятыми в Римскую империю вестготами.

Осенью 376 г. племя воинственных вестготов, с женами и детьми (примерно 8000 воинов, а всего около 40 000 человек) перешли через Дунай у Дуростора (совр. Силистрия). Прокормление множества людей привело к большим трудностям.

К тому же римские сановники Лупицин и Максим обошлись с ними очень бесчеловечно. Обязанные выдавать готам даром съестные припасы, чиновники утаивали в свою пользу назначенные для этого деньги, вследствие чего готы терпели недостаток в продовольствии Вестготов принуждали покупать по непомерным ценам съестные припасы и притом часто самого худшего качества. Сначала готы, не имея наличных денег, платили одеждой, коврами, оружием и другими ценными предметами. Когда их средства истощились, они были вынуждены продавать в рабство даже своих детей. Напряжение, росшее среди готов, вынудило командующего римскими войсками во Фракии Лупицина направить часть своих отрядов для охраны готов.

Эти мероприятия проводились в ущерб сплошной охране Дуная. Поэтому, по меньшей мере, три группы варваров, проход которым до сих пор был закрыт, бесконтрольно проникли в Римскую империю. Это были остготский союз трёх народов (готов, аланов и гуннов) Алатея и Сафрака, отряд Фарнобия, тоже, вероятно, состоящий из остготов, и дунайские тайфалы. Перейдя на южный берег Дуная, последние два отряда объединились, в то время как Алатей и Сафрак установили связь с Фритигерном.

В довершение всего Лупицин пригласил Алавива, Фритигерна и других готских вождей на обед в Маркианополь (совр. Девня). Они приняли приглашение. Но недоверие и, вероятно, неверная оценка ситуации вскоре привели к неконтролируемым действиям обеих сторон. Между свитами готских князей и римской стражей разгорелся спор, который сильно взволновал расположившиеся у города толпы вестготов. Те, кого не впустили в город, потребовали открыть ворота и обеспечить их продуктами. В ответ на это Лупицин приказал зарубить спутников готских князей. Во всеобщей суматохе Фритигерну удалось бежать, в то время как имя Алавива в последний раз упоминается в связи с этим пиром.

Фритигерн встал во главе своих людей и начал открытый бунт. Горя мщением готы с огнём и мечом двинулись по стране. В начале 377 г. Лупицин поспешно собрал все свои войска, но в девяти милях от Маркианополя был разбит и бежал. Эффект от первой победы готов на земле Империи оказался подобным набату. Теперь к Фритигерну присоединились фракийские рабочие горных рудников, лишённые средств к существованию, римские низы, рабы из числа готов и других варваров. Одновременно на сторону мятежников перешла и состоящая из вестготов римская воинская часть, под командованием Свериды и Колии. Не получив обещанную плату они взбунтовались и, объединившись с отрядами Фритигерна, начали совместную осаду Андрианополя (совр. Эдирне), впрочем, безуспешную. Однако в мятеже участвовали не все готы Мёзии. Люди Вульфилы (ок. 311 г. – 383 г.), 2-го Епископа готов (341 г. – 383 г.), ставили религиозное единство выше этнического и остались верными римлянам. Поэтому они подверглись нападению со стороны вестготов и едва успели спастись в горах.

Император Валент и его окружение не сразу осознали грозящей опасности. На фракском театре военных действий появились командующий пехотой Траян и командующий кавалерией Профутур с частью тех отрядов, которые были развёрнуты в Армении. Своего племянника и соправителя Грациана (18 апреля 359 г. – 25 августа 383 г.), римского императора (4 августа 367 г. — 25 августа 383 г.) (императора западной части Римской империи в 375 — 383 гг.), Валент просил о поддержке с запада. В ответ на это прибыл Фригерид, опытный дукс (герцог) паннонской армии. Сначала казалось, что предпринятых мер вполне достаточно. Ещё до того, как прибыл Фригерид, несколько элитных частей армии Востока уже выполнили важную предварительную задачу и оттеснили готов в Добруджу и блокировали их там, ожидая, что голод быстро принудит мятежников к капитуляции. К имеющимся трём группам римских войск присоединилось несколько галльских частей, которыми руководил комит доместиков Рихомер. Однако римские отряды численно всё же ещё уступали готам, а, кроме того, руководство не пришло к единому мнению, как следует бороться с противником.

Вестготы встали у Салиция, окопались в укрепленном лагере (вагенбурге) и чувствовали себя в полной безопасности. Битва, которая состоялась в конце лета 377 года, также не принесла решающей победы ни одной из сторон. Оба противника понесли тяжёлые потери: готы целую неделю не покидали своего вагенбурга, в то время как римляне отошли к Маркианополю. Однако им удалось закрыть проходы через Балканы. Они также сконцентрировали свои запасы продовольствия в городах, которые так и остались недоступными для готов. Рихомер отправился в Галлию за подкреплением. Полководец Фригерид также покинул театр военных действий и ожидал в Иллирии нового приказа своего императора Грациана. Валент послал Сатурнина, исполнявшего обязанности командующего конницей армии Востока, для поддержки Траяна и Профутура. Мероприятия по блокированию противника принесли свои плоды; казалось, что удастся взять готов измором в треугольнике между Дунаем, Балканами и Чёрным морем. В этом тяжёлом положении Фритигерн превосходно проявил себя. Он уговорил Алатея и Сафрака присоединиться к нему. Конница остготов, гуннов и аланов немедленно активизировала действия. Уже осенью 376 года первые контакты между ними и вестготами принесли успех. Очень скоро Сатурнин был вынужден сдать горные перевалы.

Последствия отступления римлян были тяжелейшими. Но так как, несмотря на это, Сатурнина не осуждали, то, как кажется, его позицию и невозможно было удержать. Таким образом, вся Фракия от Родопских гор до Чёрного моря оказалась во власти варваров, которые начали своего рода поход мести против римлян. У Дибальта (совр. село Дебелт), вблизи нынешнего Бургаса на Чёрном море готский разведывательный отряд настиг элитную римскую воинскую часть как раз в то время, когда она окапывалась. Её командир был убит, отряд уничтожен, впрочем, только лишь после того, как появилось более крупное готское конное соединение.

По приказу Грациана Фригерид, тогда, вероятно, произведённый в командиры иллирийскими войсками, снова вступил во Фракию. При Берое (совр. Стара-Загора), на важнейшей дороге, которая ведёт от перевала Шипка в долину Марицы он попытался создать укреплённую линию. Готы со всех сторон стали стягивать силы к его позиции. Чтобы избежать окружения, иллирийский главнокомандующий очистил область вокруг Берои и во второй раз отступил на запад. На пути через горы римляне Фригерида настигли остгото-тайфальский конный отряд Фарнобия. Бой закончился гибелью Фарнобия и полным разгромом его воинов. Оставшиеся в живых, преимущественно тайфалы, сдались победителю.

Зимой 377/378 г. Грациан хотел поспешить на помощь своему дяде Валенту, но его отвлекло вторжение алеманнов в Рецию. Фригерид укрепил горный перевал Сукци (так называемые Трояновы ворота) между Сердикой (совр. София) и Филипполем (совр. Пловдив). В этот решающий момент проверенный полководец Фригерид был заменён на человека, который изменил в битве при Сукци (377 г.). Последовали и изменения в верховном командовании армии Востока; явно бездарный Троян был смещён с поста командующего пехотой, но всё же остался при фракийской армии. Его приемником стал прибывший из Западной империи Себастьян (конец мая 378 г.). В начале июня Себастьян начал операции в районе Ника, небольшого местечка в 22 км севернее Адрианополя. Здесь он сумел удачно произвести дерзкую атаку. Располагая двумя сотнями отборных воинов, он уничтожил готскую колонну, которая состояла в основном из грабителей-горнорабочих из провинции Родопа.

Валент снарядил главное войско, чтобы окончательно изгнать захватчиков. Император Западной Римской империи Грациан пообещал свою помощь и двинулся со своей армией на Балканы. Фритигерн начал собирать готов у городка Кабиле. В середине июля 378 года Валент лично прибыл в Адрианополь (совр. турецкий город Эдирне). Тут его ожидали хорошие новости: успех Себастьяна, приближение Грациана, который, хотя и страдал от малярии, но уже вступил в Кастра Мартис (совр. Кула в северо восточной Болгарии), и, кроме того, сообщение, что готы численностью лишь в 10 000 человек двигаются в направлении деревни Ника. Численность же армии Валента достигала 40 тысяч солдат. Возвратившийся из Галлии Рихомер передал настоятельную просьбу Грациана атаковать Фритигерна только после соединения двух имперских армий. Состоящий преимущественно из аланов отряд остготской конницы напал на легковооружённые отряды Грациана под Кастра Мартис и нанёс им некоторый урон. Исход боя в худшем случае воспринимался как небольшое поражение римлян. Но неожиданность, с которой враг напал и вновь исчез, заставляла задуматься об опасностях предстоящей борьбы.

Готы поклялись в том, что прекратят свою бескомпромиссную борьбу только тогда, когда приобретут власть над всей Римской империей — государством, которое довело их до такого голода, что они вынуждены были отдавать своих детей в рабство в обмен на корку хлеба или мясо собаки.

Накануне сражение при Адрианополе Фритигерн послал Валенту личное письмо, в котором намекал, что скоро станет другом и союзником Валента, и заявлял, что ему трудно будет сдержать дикий нрав своих соплеменников и уговорить их принять условия мира, благоприятные для римлян, если Валент не проведет демонстрацию своей военной мощи вблизи расположения остготов. Если император это сделает, Фритигерн сможет остановить своих воинов в их разрушительном стремлении немедленно начать битву. Утром 9 августа Фритигерн повторил свое предложение и вновь предложил Валенту обменяться заложниками, а также заявил, что готов бесстрашно противостоять своим соплеменникам, которые наверняка будут разгневаны, узнав о его договоренности с врагом. Валент сомневался в искренности предложения Фритигерна и не принял его.

Аммиан Марцеллин считает, что Фритигерн и не собирался выполнять свои обещания и сделал такое предложение только с одной целью: внушить Валенту ложное чувство безопасности. Однако когда пришло второе послание, Валент изменил свое мнение и с согласия своих советников принял предложение Фритигерна. Можно лишь догадываться о тех мотивах, которые побудили Фритигерна пойти на переговоры, и нет никаких доказательств того, что Валент сделал ошибку, посчитав второе предложение искренним и приняв его. Ничто не мешает поверить, что Фритигерн искренне хотел договориться с римлянами, не вступая в сражение, и что он действительно желал быть «другом и союзником» императора, а также надеялся добиться таких условий заключения мира, которые бы закрепили землю за его народом и в то же время были бы благоприятны для римлян, и что он прекрасно осознавал, какое возмущение вызовет такой компромисс у большинства соплеменников. В этих обстоятельствах само свидетельство о том, что он сделал два таких предложения, звучит более убедительно. Ведь если его предложения были обманом, то Фритигерн поистине играл с огнем: как бы он объяснил свои действия воинственно настроенным соплеменникам, если бы до них дошли сведения о тайных переговорах с врагом?

Можно утверждать, что Валент не ошибся, поверив в искренность Фритигерна и приняв его предложение. Уже в 378 году позиция вестготского вождя сильно отличалась от настроений рядовых членов племени. Вождь вел тайные переговоры с заклятым врагом своего народа. Он считал, что в его интересах добиться выгодного соглашения с имперским правительством, и понимал, какое возмущение это соглашение вызовет среди его людей.

Утром 9 августа 378 года имперская армия покинула Адрианополь, где под прикрытием стен остались обоз, государственная казна и имперские инсигнии. Готы ожидали римлян, как обычно, внутри своего вагенбурга и около него. Римляне должны были преодолеть 18 км под палящим сонцем с полной выкладкой, прежде чем после многочасового марша они вступили в первое соприкосновение с противником. Люди и животные страдали от голода и жажды, дорога была плохой, а, кроме того, готы подожгли сухую траву и кустарник, чтобы усилить жару первых послеполуденных часов. И тут в довершение всего римский передовой отряд обнаружил, что готы были гораздо многочисленнее, чем предполагалось до сих пор.

Однако переговоры не увенчались успехом, так как двое военачальников римской армии по своей инициативе начали битву при Адрианополе раньше, чем их командующий предпринял какие-либо положительные шаги в этом направлении.

Едва началась битва, как молниеносная атака готской конницы решила исход сражения. Словно из засады остгото-аланские конники Алатея и Сафрака обрушились на правый фланг римлян и смяли его сбоку. Затем часть готской конницы вернулась назад, обошла римлян и напала на левое крыло, повторив свою тактику. В это время пехотинцы Фритигерна покинули вагенбург и атаковала противника с фронта. Окружённая со всех сторон римская армия была полностью разбита. На поле битвы пало две трети римского войска, оба военачальника Траян и Себастиан, и не менее тридцати пяти командиров высшего ранга; сам Валент, будучи ранен копьем, бежал на одно из окрестных поместий около Адрианополья но был обнаружен и сожжён готами. Те, кто спасся, были обязаны жизнью не в последнюю очередь тому обстоятельству, что битва началась под вечер и безлунная ночь затрудняла преследование. Западно-римский император Грациан явился со своими вспомогательными войсками слишком поздно и уже не смог предотвратить ужасного бедствия.

Готы никак не смогли использовать свою победу. С 10 по 12 августа 378 г. они, несмотря на помощь предателей и перебежчиков, безуспешно штурмовали Адрианополь, где находилась императорская казна. Удержались также Филипполь (совр. Пловдив) и Перинф (совр. Мармара-Эреглиси), а движение на Константинополь изначально было обречено на неудачу. Единственного успеха готы добились под Никополем, гарнизон которого не хотел сражаться. Во всех других пунктах местные ополчения удержали укреплённые города. Готы не имели ни соответствующей материальной базы, ни опыта, чтобы брать города. Но в городах находились не только сокровища римлян, но и продовольствие, в котором готы остро нуждались. Народ снова стал голодать. Войско готов разбрелось по стране, превратившись в банды грабителей, всё сжигающих, убивающих и уводящих в плен на своём пути. Сложилась парадоксальная ситуация: выигранная битва расколола войско Фритигерна и ослабила его позиции. Фритигерн не мог ни собрать вместе свои войска, ни осуществить определённый план.

Правящие круги империи получили время для того, чтобы, несмотря на катастрофическую нехватку войск, предпринять меры, которые воспрепятствовали бы распространению готского мятежа. Главнокомандующий войсками Востока Юлий приказал захватить и перебить в одно и то же время подчинённые ему готские гарнизоны в Малой Азии, опасаясь, что они перейдут на сторону восставших. После смерти своего дяди Валента, Грациан 19 января 379 года назначил императором восточных стран своего полководца Феодосия (11 января 347 г. – 17 января 395 г.), римского императора (19 января 379 г. — 17 января 395 г.) (последнего императора единой Римской империи). Новый император с редким умением исполнил свою задачу: подняв дисциплину войска и, избегая больших битв с готами, он, однако, заставил варваров прекратить опустошения.

Трения, существовавшие между готами, были использованы императором Феодосием, он не надеялся победить готов военной силой, а поставил своей целью расколоть их ряды. Феодосий начал с того, что стал преподносить бесчисленные подарки и награды «тем вождям племени, которые выделялись положением и знатностью». Он устраивал у себя пиршества в честь каждого из них, делил с ними свой шатер и использовал любую возможность продемонстрировать свою щедрость. Вскоре это начало приносить свои результаты: некоторые из вождей «надулись от имперских почестей и решили, что вся власть в их руках».

Причиной уже наметившегося среди готов раскола стала клятва, принесенная ими на берегах Дуная в 376 г., та клятва, которую нарушил Фритигерн своими тайными переговорами с Валентом. Одни вожди стояли на том, что клятву следует соблюдать; другие, желавшие и дальше принимать императорские дары, утверждали, что о клятве надо забыть и продолжать наслаждаться комфортом, предоставленным Феодосием. Глава проримской части военачальников, молодой человек по имени Фравитта, зашел в своих политических симпатиях так далеко, что в обход римского законодательства женился на римлянке (как позже и Атаульф) и принял римское имя Флавий. Другая часть, которую возглавил Эриульф, более многочисленная и включавшая в себя более влиятельных вождей, твердо придерживалась клятвы.

Феодосий строго карал любого римского военачальника или солдата, а однажды покарал все население Константинополя за агрессивные действия по отношению к готам: для него было важно, чтобы его «тонкая» тактика не была скомпрометирована. И когда Атанарих, покинутый своими воинами и оставивший свое убежище в трансильванских Альпах (куда он бежал от гуннов в 376 г.), сдался римлянам и 11 января 381 г. прибыл в Константинополь, Феодосий принял его с почестями. Две недели спустя Атанарих умер в столице Восточной империи, и Феодосий устроил ему государственные похороны, и сам возглавлял похоронную процессию. Это произвело огромное впечатление на многих готов.

Разногласия между готами вскоре достигли кульминации. Это случилось, когда Феодосий пригласил членов обеих групп (проримской и антиримской) на пир, еще более роскошный, чем прежде. Там между готами завязалась ссора. Они покинули пиршество, продолжая ссориться, затем Флавий Фравитта вынул свой меч и насквозь пронзил им Эриульфа. Эриульф упал, смертельно раненный, его соратники набросились на Фравитту, и только императорская гвардия смогла разнять дерущихся.

В результате политики, проводимой Феодосием, часть готских вождей перешла на службу к римлянам. Один из вождей-перебежчиков по имени Модарес проявил такую преданность римлянам, что получил командную должность в римской армии и вскоре нанес поражение банде грабителей, состоящей из его соплеменников. Вероятно, тогда же готский вождь Мундерих поступил на римскую службу, а к концу царствования Феодосия он уже получил чин dux аравийской пограничной зоны. Примерно в это же время и Гайна покинул свое племя и вступил в римскую армию как рядовой, после чего за десять лет он поднялся до должности командира готских наемных отрядов. Несомненно, именно в это время Фравитта и его сторонники перешли к римлянам. Однако этот раскол затронул только правящую верхушку и почти не распространился на рядовых членов племени, ибо Феодосий старался привлечь на свою сторону «вождей племени, которые выделялись своим положением и знатностью». Некоторые из них приняли предложение занять высокие посты в римской армии.

Около 380 г. Фритигерн умер. При заключении договора в 382 году с Феодосием он уже не упоминался. Либо уже умер, либо не играл существенной роли.

Результатом политики Феодосия было то, что к 382 г. вестготы успокоились, и разместились по Фракии на правах союзного народа.

В то же время большинство готов были настроены настолько враждебно к римской власти, что, хотя в 382 г. в Мёзии они и получили статус федератов, Феодосий впервые призвал их оказать ему военную помощь только через десять с лишним лет после заключения договора от 3 октября 382 года. Таким образом, раскол между основной массой готских племен и частью их вождей зашел так далеко, что последние, как в свое время Сегест, вождь херусков, готовы были навсегда покинуть родное племя и поступить на службу к заклятым врагам своего народа.