Себастиано Дзиани

39-й венецианский дож Себастиано Дзиани – первый дож, который не был напрямую избран Народным собранием.

Во время своего небольшого срока правления Дзиани разделил город-государство на несколько районов. Он понял, что правительственные штаб-квартиры были слишком близко к верфи и, таким образом, страдали от шума верфи. Дзиани решил эту проблему, пожертвовав участок земли городу-государству и перенеся в него верфь.

Он принимал папу Александра III, императора Фридриха I и делегацию Вильгельма II для подписания Венецианского договора в июле 1177 года.

Себастиано Дзиани

1102 г. — 12 апреля 1178 г.

итал. Sebastiano Ziani, греч. Σεμπαστιάνο Τζιάνι

39-й венецианский дож
29 сентября 1172 г. – 11 апреля 1178 г.
Предшественник Витале II Микеле
Преемник Орио Мастропьетро
Место рождения Венеция, Венецианская республика
Место смерти Венеция, Венецианская республика
Вероисповедание римско-католическое христианство
Место погребения церковь Сан-Джорджо Маджоре
Отец Марино Дзиани
Мать
Род Дзиани
Жена Тройла
Дети У них было четверо детей.
Пьетро Дзиани
Джакомо Дзиани
Мабилиота

Папа Александр III встречает императора Барбароссу в Венеции, слева от дожа, узнаваемого по его головному убору, Винченцо Меуччи (1694 г. – 1766 г.)

Себастьяно Дзиани был одним из самых богатых людей Венеции. Он владел обширной собственностью в городе, особенно в приходе Санта-Джустина на северо-востоке города, откуда родом его семейная ветвь. Были также дома и магазины между площадью Сан-Марко и Риальто, а также несколько соляных ванн в лагуне. Винный сад в Sestiere Кастелло, где, по преданию, в честь евангелиста Марка появился ангел, а затем была возведена церковь Сан — Франческо делла Винья, также принадлежал семье Дзиани. Себастьяно Дзиани активно участвовал в прибыльной торговле с восточным Средиземноморьем и Северной Африкой. В течение 1140-х годов он вложил значительные средства в торговлю левантами и поэтому несколько раз ездил в Константинополь. Он также действовал как защитник (Фогт) монастыря св. Trinità e S. Michele Arcangelo в Брондоло. Себастьяно Дзиани приобрел состояние, которое позже увеличил его сын Пьетро.

После смерти Витале II Микеле должность дожа оставалась вакантной в течение четырех месяцев. В 1167 г. Себастьяно Дзиани в числе двенадцати богатейших венецианских граждан оказывает поддержку Ломбардской лиге.

Назрела необходимость перераспределить три властных структуры государства: дож, советники и народ. В 1172 и 1173 годах такая необходимость привела к самым важным конституционным реформам в венецианской истории.

Первым нововведением стало собрание из 480 знатных венецианцев, их выдвигали на один год по два представителя от каждого района. С тех пор это собрание, Comitia Majora, или Большой совет, отвечало за назначение всех главных чиновников государства, включая двенадцать представителей сестьере. На практике это означало, что демократически избранные представители и Большой совет формировали закрытый круг, не допускавший каких-либо возражений населения в свой адрес. Городская толпа не была полностью отстранена, но даже если она где-то и собиралась, то лишена была какой-либо власти. В основном она поддерживала выборы дожа. Прежде, как, например, при выборах Доменико Сельво, простые венецианцы реально участвовали в процессе, их право было закреплено законом. Сейчас выбор доверили одиннадцати выборщикам, которых номинировал совет. Имя нового дожа как свершившийся факт провозглашалось в присутствии собравшегося населения. Первая попытка введения нового порядка вызвала протесты. В результате пошли на некоторые компромиссы: успешный кандидат должен был быть представлен населению в соборе Сан Марко со словами: «Вот ваш дож, если это вас устраивает». Таким образом, теоретически учитывали голос народа, хотя люди прекрасно понимали, что это формальность.

Следующим изменением стало увеличение количества советников — с двух до шести. Они должны были постоянно находиться при доже, а поскольку функция их заключалась главным образом в ограничении его власти, то, должно быть, они испытывали удовольствие, накладывая вето на его решения. Вместе с дожем они формировали внутренний государственный совет, позже получивший название «синьория». Внешний орган, прегади, или сенат, остался, и его влияние возросло, особенно в области международных отношений. Он принимал большую часть важных решений, которые впоследствии ратифицировал совет.

Принятые меры ослабили как вершину, так и основание административной пирамиды, одновременно усилив ее в центре. Венеция сделала еще несколько шагов к олигархической форме правления, а в следующем столетии развила ее и сделала своим достижением. С другой стороны, важно было не уронить престиж дожа, поэтому его окружили роскошью и обращались к нему с большими церемониями. Сразу после избрания дожа проносили вокруг площади Сан-Марко на специальном круглом стуле, фамильярно прозванном поццетто, поскольку он напоминал крышки городских колодцев, а дож бросал людям пожертвования. Каждый раз его сопровождала большая свита из аристократов, духовенства и горожан, когда, покидая дворец, он направлялся куда-то с государственной миссией.

Однако ни богатство, ни пожертвования, определенные постановлениями — не менее 100 и не более 500 дукатов — не возмещали то, что было отнято у дожей.

Никто серьезно не оспаривал мудрость выборных представителей, когда их выбор упал на Себастиано Дзиани. Новый дож был очень умен и энергичен, несмотря на свои семьдесят лет, и обладал большим административным опытом. К тому же он был невероятно богат, что было весьма кстати. Зная, что республика находится на грани банкротства, он первым делом занялся восстановлением национальных финансов и, по совету прегади, отложил выплаты по новым государственным облигациям. Это было смелое решение, однако оно не вызвало такого большого возмущения, какого можно было бы ожидать. Держатели облигаций были венецианцами, они любили деньги, но Венецию любили еще больше, и обращение к патриотизму нашло у них немедленный отклик.

В Константинополь снова отправили послов договариваться о мире: надеялись на освобождение тех, кто все еще томился в плену. Но Мануил Комнин на уговоры не поддался. Тем не менее, отказ от этой второй инициативы оказался большой ошибкой, о которой его преемникам пришлось горько пожалеть. Венецианцы между тем попали под обаяние короля Сицилии Вильгельма II (Доброго). В 1175 г. они заключили с ним двадцатилетний договор на невероятно выгодных условиях.

При мудром правлении Себастиано Дзиани республика начала восстанавливаться. Для материальной реабилитации, естественно, требовалось время, а с моральной точки зрения процесс шел гораздо быстрее. Кульминация произошла летом 1177 года. Это событие обратило на себя внимание всего христианского мира: примирение папы Александра III и Фридриха Барбароссы завершило семнадцатилетний раскол и привело к миру, по крайней мере, в Италии. За год до этого, 29 мая 1176 г., в Леньяно Ломбардская лига нанесла Барбароссе самое сокрушительное поражение в его истории. Он потерял большую часть своей армии и едва сам не распрощался с жизнью. После четырех итальянских кампаний он увидел, что ломбардские города как никогда твердо настроены противостоять ему, тем более что их лига на это была способна. Папу Александра признали теперь повсюду — даже в самой империи — настоящим понтификом.

Условия примирения были просты: с имперской стороны — признание Александра, реституция церковных владений и заключение мира с Византией, Сицилией и Ломбардской лигой. Со стороны папы — провозглашение жены Фридриха императрицей, сына Генриха — римским королем и отказ в поддержке антипап. После продолжительной дискуссии, решили, что папа и император встретятся в Венеции при условии, что в город Фридриха не допустят, пока Александр не даст на то своего согласия.

10 мая 1177 г. в Венецию приехал папа со своей курией. Его принял дож и патриархи Градо и Аквилеи.

23 июля 1177 г. соглашение было готово. По просьбе папы венецианская флотилия направилась в Кьоджу и привезла Фридриха в Лидо. Туда направилась делегация из четырех кардиналов. В их присутствии Фридрих торжественно отрекся от антипапы и официально назвал Александра настоящим понтификом, а тот, в свою очередь, снял семнадцатилетнее отлучение императора от церкви. Теперь наконец-то ему разрешили появиться в Венеции. На следующий день рано утром дож, с внушительной свитой аристократов и священнослужителей, сам прибыл в Сан Николо ди Лидо, где Фридрих провел ночь. Он лично препроводил императора на барку дожа «Бучинторо», особо украшенную для этого случая, и они торжественно поплыли к набережной Моло.

В Венеции были закончены последние приготовления. В город стекались толпы, развевались флаги. Из нескольких уцелевших свидетельств очевидцев самым ярким и полным является так называемое «De Расе Veneta Relatio»:

На рассвете помощники папы поспешили в собор Сан Марко и закрыли центральные двери большого портала. Принесли туда много деревянного бруса и лестницы. Из этого был сооружен великолепный трон. На набережной поставили две сосновые мачты огромной высоты. На них повесили штандарты святого Марка, великолепно расшитые и такие большие, что они касались земли. Эта набережная, называющаяся Мармореум, находится совсем рядом с церковью. Туда папа приехал в первом часу дня, отслужил мессу и, поднявшись на трон, стал ожидать прибытия императора. Там он сидел с патриархами, кардиналами, архиепископами и бесчисленными епископами. По правую руку от него был патриарх Венеции, по левую — Аквилеи.

Между архиепископом Милана и архиепископом Равенны произошла ссора: каждый хотел сидеть третьим от папы, с правой стороны. Но понтифик положил конец этому раздору и, спустившись по ступеням, уселся под ними. Так не стало третьего места, и никто уже не мог сидеть справа от него. Около трех часов прибыл корабль дожа. На нем сидел император с дожем и кардиналами, посланными за ним накануне. Семь архиепископов и кардиналов привели императора к папскому трону. Дойдя до него, он сбросил свой красный плащ, простерся ниц перед папой и поцеловал сначала его ноги, а потом и колени. Но папа поднялся и, обхватив руками голову императора, обнял его и поцеловал, затем усадил его по правую руку и наконец, произнес такие слова: «Сын церкви, добро пожаловать». После этого взял его за руку и повел в собор. Зазвонили колокола, запели «Тебя, Бога, хвалим». По завершении церемонии оба вместе покинули церковь. Папа уселся на лошадь — император придерживал его стремена — и отправился во Дворец дожей. Все это произошло в воскресенье, в канун дня святого Иоанна.

И в тот же день папа прислал императору много золотых и серебряных кувшинов, наполненных разнообразной едой. Он послал также откормленного теленка со словами: «станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

Для папы Александра венецианский договор означал кульминацию его понтификата. Ему пришлось пережить восемнадцать лет схизмы и десять лет ссылки из Рима, не говоря уже о неприкрытой враждебности одного из самых жестоких людей, носивших корону Западной империи. Он ждал до своих семидесяти с лишним лет, прежде чем нашел награду. Награда пришла: Фридрих признал его легитимность.

Роль, которую сыграла в преодолении схизмы Венеция, была значительной, и награда за это была велика. С финансовой точки зрения памятное лето 1177 г. сильно поспособствовало восстановлению ее благосостояния. Император был гостем города полные восемь недель. Уехал лишь 18 сентября. Папа Александр оставался до середины октября, то есть продолжительность его пребывания превысила пять месяцев. Большую часть этого времени Венеция была заполнена народом, как никогда. Обычный поток путешественников и купцов вырос в несколько раз. Сюда съехались самые знатные принцы и прелаты Европы. Каждый пытался превзойти соперников великолепием свиты. Один из них, архиепископ Кельна, привез с собой не менее 400 секретарей, капелланов и сопровождающих. За патриархом Аквилеи приехало 300 человек, столько же с архиепископами Майнца и Магдебурга. Граф Рожер из Андрии, второй посол короля Сицилии, имел свиту из 330 человек. Герцог Леопольд Австрийский со своими 160 придворными выглядел, должно быть, жалко на этом фоне.

С политической точки зрения Венеция тоже выиграла. Было бы странно, если бы венецианцы, так долго удерживавшие у себя императора и папу, не добились чего-то взамен. Так и есть: они заключили с обоими несколько договоров. Фридрих Барбаросса разрешил им свободный проезд, безопасность и полное освобождение от императорских пошлин во всех частях империи в обмен за сходные привилегии для его подданных — «до Венеции, но не далее». Это было признание превосходства Венеции на Адриатике. Папа Александр, со своей стороны, проявил свое расположение тем, что даровал индульгенции главным церквям города. Сверх того, разрешил вечную борьбу между Градо и Аквилеей, внесшую столько раздоров и неприятностей в церковные дела Венеции. По условиям договора патриарх Градо — ставший резидентом Венеции — отказался от всех притязаний на сокровища, украденные Поппо Аквилейским 150 лет назад, за это ему вернули власть над селениями вокруг лагуны, а также над Истрией и Далмацией.

Самым главным выигрышем Венеции стал небывалый взлет ее репутации. В то памятное лето она оказалась в фокусе внимания всей Европы, фактически стала столицей христианского мира. Ее дож принимал двух лидеров Запада и был с ними если не на равной ноге, то, по крайней мере, добрым другом. Именно ее, Венецию, выбрали для переговоров папы и императора.

Став в 1172 г. дожем Себастиано начал градостроительную реформу Венеции. Он разделил город на районы, переместил верфь дальше от жилых и общественных зданий. Ещё одной реформой стало изменение выборной процедуры дожей.

В 1177 г. римский папа Александр III, за услуги предоставленные Венецией в борьбе против императора Фридриха Барбароссы, впервые обвенчал дожа и море. Папа стянул кольцо с пальца дожа Себастиано Дзиани и предложил кинуть его в море. После этого каждый год дож бросал освященный золотой перстень в море, и словами Desponsamus te, mare («Мы женимся на Вас, Море») объявлял, что Венеция и море являются неразрывным целым.

За шесть лет своего правления Себастиано Дзиани добился многого. Но в момент избрания ему уже было больше семидесяти, и в 1178 г. он решил уйти от общественной жизни и удалиться, как и некоторые его предшественники, в монастырь Сан Джорджо Маджоре. Дзиани отрекся от престола 11 апреля 1178 г. и удалился в монастырь Сан-Джорджо Маджоре, где и умер через день.

Незадолго до смерти Себастиано Дзиани сделал еще одно изменение в процедуре выборов дожа. Вместо одиннадцати выборщиков, назначаемых Большим советом, было решено, что совет теперь будет назначать только четверых, и эти четверо будут выставлять команду из сорока человек, причем за каждого должно быть подано по меньшей мере три голоса из четырех. В результате этой процедуры — хотя она и упростилась в сравнении с прежними годами — в 1178 г. выбрали Орио Мастропьетро.

Семья Себастиано Дзиани

Отец: Марино Дзиани

Мать:

Род: Дзиани

Жена: Тройла

Дети: У них было четверо детей.

Пьетро Дзиани (1155 г. – 14 марта 1229 г.), 42-й венецианский дож (5 августа 1205 г. – 25 февраля 1229 г.)

Джакомо

Мабилиота

Монархи и правители